Известная телеведущая, основатель своего видеоканала и уже трижды мама Тутта Ларсен поделилась с нами мыслями о материнстве, секретами воспитания детей и принципах выстраивания личного пространства в семье



— Тутта, расскажите немного о своём детстве. Вы были послушным ребёнком или доставляли родителям много хлопот?
— Я была не очень послушной в детстве и моим родителям со мной было не просто. Не потому, что я была балованная, а потому, что я была творческим ребёнком, очень волевым, не терпела авторитарное воспитание. Мне было важно, чтобы со мной общались, чтобы мне всё объясняли, чтобы считались с моим мнением, уважали мой характер, мою личность. В советском союзе детей не принято было так воспитывать. А я воспитывала своих родителей в той же степени, что и они меня. Им, конечно, это было нелегко.

— На какие оценки учились в школе? Требуете теперь уже от своих детей хороших оценок?
— Я училась на одни пятёрки, окончила школу с золотой медалью, но у меня были ужасные оценки по поведению. Весь мой дневник, особенно в первых трёх классах, был красным от замечаний, потому что я совершенно не понимала, почему нужно статично сидеть, нельзя высказать своё мнение, почему надо ходить строем. Но надо сказать, со временем учителя поняли, что пользы от меня больше, чем вреда и стали «закрывать глаза» на мой характер, на моё нежелание быть «удобной» и хорошей девочкой. Помимо учёбы я занималась кучей творческих вещей, всю жизнь была в культмассовом секторе, ставила спектакли, режиссировала все утренники, редактировала школьную газету. Здесь моя творческая энергия была очень полезной для школы, поэтому с моей инаковостью мирились и дети, и взрослые.

От своих детей я не требую хороших оценок, я вообще от своих детей ничего не требую. Я с ними дружу, я с ними живу, и я хочу, чтобы их способности, таланты, желания реализовывались, чтобы они расцветали, чтобы им было интересно жить. Их способности ни в коей мере не оцениваются школьными оценками, форматами и стандартами. Конечно, как всякой маме мне нравится, когда их хвалят учителя и не нравится, когда их ругают, но объективно мне всё равно, что о них думают другие люди. У меня самые лучшие дети независимо от того, насколько хорошо они знают математику.



— Наверняка, в детстве во дворе у Вас было много друзей? Во что любили с ними играть?
— Да, у меня было очень много друзей, в основном мальчиков и пара сумасшедших девочек, таких же, как я. Мы очень любили играть в активные игры: в казаки-разбойники, в прятки, в догонялки. В шахтёрском посёлке, куда я переехала из большого города, очень популярной среди девочек была игра в резинки, и я достаточно неплохо научилась в них прыгать. И это, кстати, требовало огромной ловкости и выносливости. Ещё мы очень любили прыгать на скакалках, именно на длинных, когда два человека их крутят, а остальные в серединке прыгают и выделывают всякие финты. Иногда мы с девочками шили одежду для кукол, хотя сама я в куклы не играла, но делать кукольные наряды мне было интересно. Ещё мы играли в игры по типу необитаемого острова, потому что место, где мы жили, было окружено лесами и степями. Там было очень много пространства для исследования окружающего мира, который был довольно дикий. Всё это происходило без какой-либо модерации взрослых, мы были сами по себе. Это было очень круто!

— Была у Вас самая любимая игрушка? Возможно, с особенной историей?
— У меня был любимый плюшевый слоник в форме подушечки, который мамина подруга привезла мне в подарок из ГДР, где её муж служил в армии. Это был мой нежнейший дружочек, с ним мне было нестрашно спать, с ним мне было уютно. Но, к сожалению, в какой-то переезд родителей из одного жилья в другой эту подушечку потеряли. Для меня это было очень тяжёлой потерей, и после этого я не привязывалась больше к игрушкам.

— Тутта, насколько трудно для Вас быть многодетной мамой? Наверное, временами весь дом стоит вверх тормашками? Как справляетесь с неуёмной детской энергией?
— Вы знаете, я считаю быть многодетной мамой намного легче, чем быть мамой одного ребёнка как раз потому, что неуёмная энергия трёх, четырёх детей как бы самокомпенсируется. Дети замыкаются друг на друге, и свою игровую жизнь ведут без участия взрослых. По-моему, чем больше у тебя детей, тем лучше ты умеешь отстаивать свои личные границы, своё личное пространство.

У нас есть детские комнаты, в которых можно беситься, есть улица, где можно делать всё, что угодно, а вот дома в гостиной должно быть спокойно. В этом плане с детьми выстроены границы и правила поведения. Ещё, например, у нас дети никогда без разрешения не заходят в родительскую спальню, даже если там нет родителей. У нас даже собака туда не заходит, честно говоря, это такое святое сакральное место. Поэтому с моей точки зрения три ребёнка — это вообще разумный минимум для того, чтобы в семье царил какой-то покой, равновесие и родителям было легче жить, правда. Потому что один ребёнок – это супер мега концентрация на нём, два ребёнка — это конкуренция и ревность, а трое детей — это уже более-менее баланс. Один многодетный священник говорил, что после пятого ребёнка наступает очередной этап сложности, но, к сожалению, мне не дано это испытать.



— В период самоизоляции тяжело было находиться вместе с семьёй 24 часа в сутки и 7 дней в неделю? Поделитесь своим опытом, как проводили время вместе? Какому досугу отдавали предпочтение?
— Нам очень повезло, что в период самоизоляции мы уехали загород в свой только построенный дом, и нам там было совсем не скучно. Мы ещё никогда там не жили и только-только получили ключи, успели поставить кухню, кровать, обживали его, осваивали окрестности. Мы не чувствовали себя в клетке, запертыми в карантине, но пришлось, конечно, всё равно нелегко, потому что очень сильно поменялся формат жизни. Не было няни, домработницы, школа была онлайн, что тоже потребовало от нас определённых усилий.

Я была очень удивлена, когда после этого периода журналисты периодически стали спрашивать: «Как вы развлекали детей в период самоизоляции?». Когда я озвучила этот вопрос детям, они посмеялись: «Ты нас развлекала? Почему ты должна была нас развлекать?». Опять же это не выстроенные границы. Родители — это не клоуны. У них тоже есть потребность в отдыхе, в развлечениях, в личном пространстве. Я, например, не люблю играть с детьми. Я могу им почитать, мне нравится с ними путешествовать, я люблю смотреть с ними научно-популярные фильмы, а вот настольные игры — это вообще не про меня, и поэтому я не буду себя ими насиловать.

На изоляции очень много гуляли, потому что были на природе. Дети играли в шахматы с папой. Вместе мы смотрели кино, пели песни под гитару, устраивали маленькие домашние концерты. Лука много играл в компьютер. Мы тоже играли с Ваней и Марфой на айпаде в прикольные разные квесты. Мы читали книги, смотрели мультики.

— Любите активный отдых?
— Нет, я не люблю активный отдых. У меня очень активная жизнь, поэтому я люблю пассивный отдых. Я не против того, чтобы мои дети отдыхали активно, а я сидела на веранде и этим любовалась…

— В какие игры любят играть Ваши дети? Есть те, которые могут объединить всю семью?
— Мои дети вообще любят играть во что угодно! И, Слава Богу, умеют организовать себе игру сами. Сейчас у них в чести всё, что связано с драконами. Они постоянно изображают охотников на драконов, повелителей драконов, наездников на драконах и прочее, прочее. Также они играют в шахматы. В Ване вообще проснулся шахматный талант. Я, например, в них вообще «ни бум-бум», знаю, что они бывают чёрно-белые разве что. Поэтому в шахматы с детьми играют дедушки и папа. Ваня уже с тренером занимается. Ещё они любят петь, рисовать, иногда любят поиграть во что-то активное, спортивное, в битву на мечах или в карате, но это больше с папой. Главная игра со мной – это что-нибудь почитать.



— Кто-то из Ваших детей уже определился с будущей профессией? О чём они мечтают в данный момент?
— Боюсь сейчас даже что-то говорить относительного моего старшего сына, потому что его профессиональное будущее вот-вот уже за дверью. Мы как раз сейчас активно занимаемся с тьюторами профориентации, чтобы определиться, в каком направлении ему дальше двигаться и развиваться. Похоже это будет что-то связанное с public relations, рекламой, маркетингом, то есть с активным социальным взаимодействием с другими людьми. Марфа, как ни странно, несмотря на блестящее её телевизионное настоящее и на выраженный талант в публичной профессии, актёрстве или тележурналистике, пока хочет быть биологом, изучать животных. Если это желание останется при ней, наверное, со следующего года мы будем искать курсы юного биолога. А у Вани пока нет выраженных желаний. Сегодня он хочет быть лётчиком, завтра – каратистом, послезавтра – повелителем драконов. По-моему, в шесть лет это нормально.

— Стать ведущими программы «Еда на ура!» - изначально было Ваше желание или Марфы? Насколько Вам понравился совместный опыт работы? Бывают ссоры на съёмочной площадке?
— Ни у кого из нас не было желания стать телеведущим, ни у меня, ни у Марфы. Телеканал «Карусель» предложил нам попробовать себя в этом качестве и вдруг оказалось, что у нас это получается. Как только Марфа оказалась перед камерой, стало понятно, что это её стихия. Мы все были поражены, я в первую очередь. Я знала, что у меня суперталантливый ребёнок, но что он настолько окажется органичен и так свободно будет себя чувствовать в кадре, это, конечно, фантастика. Редкие взрослые умеют делать в кадре то, что делает она. У нас бывают не ссоры, а конфликты. Это происходит в те моменты, когда Марфа устаёт и перестаёт быть профессионалом, превращаясь в ребёнка, который начинает шалить или постоянно что-то жевать, а мы, к сожалению, не можем себе этого позволить, потому что у нас итак долгие сьёмки. Все устают, и когда 20 взрослых человек ждут, пока Марфа доест очередную ягоду вместо того, чтобы говорить свой текст в камеру, иногда меня может чуть-чуть так подбомбануть. Когда мы в кадре, я не чувствую, что мы мама и дочь, я чувствую, что мы партнёры. Марфа абсолютно равноценный по таланту, по опыту телепрофессионал и работать с ней это, конечно, колоссальное удовольствие.

— А как часто готовите дома вместе? Трудно собрать всю семью за одним столом?
— Нашу семью можно собрать за столом, пожалуй, только в выходные. Особенно, когда мы уезжаем на дачу, и папа что-нибудь готовит на природе. Вообще, когда дело доходит до серьёзного кулинарного действа, на кухне царит наш папа, и мы ему скорее мешаем, чем помогаем. Наша функция заключается только в том, чтобы подать какие-то продукты или нажать кнопку на блендере, а потом всё съесть с аппетитом, поаплодировать и сказать ему «спасибо». Для него приготовление еды — это творческий процесс, и он здесь абсолютный солист. У нас даже есть рубрика #едаиборода в Инстаграм, в которой он кулинарит, каждое воскресенье в моём аккаунте.



— Считаете себя с мужем идеальными родителями?
— Я думаю, что считать себя идеальным родителем или стремиться к тому, чтобы им стать, — это самая большая трагедия, которая происходит с родителями. Ничего идеального в этом мире не существует. И это нормально! Нормально ошибаться и не соответствовать чьим-то ожиданиям! Поэтому считаю нас с мужем достаточно хорошими родителями.

— И напоследок, что бы Вы хотели пожелать нашим читателям?
— Желаю читателям вашего журнала мира, радости и равновесия. Хочу, чтобы мы все перестали стремиться к идеалу и к перфекционизму, которого не существует, научились благодарить судьбу за то, что у нас есть и не разучились мечтать.

Беседу вела выпускающий редактор
Светлана Хрущёва